.
Как достать профессора Снейпа
Глава 14. Вечеринка в честь дня рождения или мальчишник?
Прим. перев.: На мой взгляд, эта глава совершенно не похожа на предыдущие – она скучна, не говоря уже об остальном. Если и дальше у автора пойдут такие главы, думаю, перевод потеряет смысл.
Продолжение заданий 14, 15 и 18.
- Итак, что сначала? – спросил Дамблдор, голос которого был веселее, чем у Санта-Клауса, а голубые глаза весело поблескивали. – Торт или подарки?
Снейп, с детским праздничным колпаком, все еще прочно сидящим у него на голове, казалось, отчаянно искал какой-либо шанс сбежать с вечеринки. Его черные глаза метались из стороны в сторону, несомненно, проверяя, не было ли в комнате какого-нибудь выхода. Но выхода, конечно же, не было; уж это-то Гермиона предусмотрела.
- Ну, значит, торт! – ответил за Снейпа Дамблдор. Директор совершенно не обращал внимания на несчастное выражение лица Снейпа, ни на его очевидное отсутствие энтузиазма. Казалось, что чем неуютнее чувствовал себя Снейп, тем более довольным становился директор.
Снейп открыл было рот, словно собираясь протестовать, но в этот самый момент профессор МакГонагалл взмахнула рукой, что тут же оборвало еще не начавшийся поток возражений Снейпа. На какую-то секунду Гермиона подумала, что МакГонагалл наложила на Снейпа заклинание Молчания, и искренне позавидовала смекалке немолодой ведьмы (про себя, конечно). Но вскоре Гермиона поняла, что Снейп замолчал не по причине наложенного заклинания, а просто из-за того, что он впал в очередной шок – то есть, если считать, что он к тому времени уже вышел из предыдущего шокового состояния.
Свечи внезапно потускнели, и через некоторое время комната погрузилась в полумрак, разбавляемый лишь слабым мерцанием умирающих свечей. Флитвик взмахнул палочкой и переместил торт на более видное место. Это было довольно забавно, если учесть, что торт был почти на десять сантиметров выше, чем крошечный профессор. Торт был покрыт белой глазурью и украшен красными и золотыми узорами. По бокам торт украшало множество изображений герба Хогвартса, а также портрет Снейпа. Гермиона не знала, как Флитвику удалось сделать рисунок на торте двигающимся; рисованный Снейп то хмурился, то ухмылялся.
- Да уж, наверное, это самое правдивое его изображение, - прокомментировал Гарри.
Гермиона подумала, что поскольку торт не был живым существом, то, наверное, не так уж сложно было сделать профессора чуточку веселее. Впрочем, она не была в этом уверена. Внезапно свечи на торте зажглись, заиграв веселыми огоньками – разумеется, красными – и зазвучала музыка.
Гермиона не узнала мелодию, хотя она определенно слышала раньше похожие вещи. Они являлись неотъемлемым элементом плохоньких фильмов и старых мультиков. В голову Гермионе ворвался образ старого ковбойского бара на Диком Западе, где пианист наигрывал эту мелодию, в то время как дюжина женщин в юбках танцевали канкан, а блондинка, похожая на Мерлин Монро, наполняла стаканы посетителей. Современные стриптизерши под такую музыку давно уже не танцевали; то есть, так Гермионе казалось. Дело в том, что по телевизору мальчишники показывали довольно схематично: задымленная, слабо освещенная комната, женщина на сцене, одетая в туфли на опасно высоких каблуках, мужчины, махающие деньгами, зажженные сигары. Конечно, Гермиона не была уверена, что так все происходило на самом деле, но насколько она знала, стриптиз-клубы двадцатого века давно выбросили на помойку подобные мелодии.
Торт осветился, словно на него направили луч прожектора, хотя Гермиона не видела, откуда мог идти свет. Наверняка, это штучка МакГонагалл. Гермиона задорно усмехнулась, подмигнув остальным гриффиндорцам, тихо показывая им, что именно сейчас начнется ключевое представление сегодняшнего вечера – по крайней мере, это было главное представление, запланированное ею. Если у профессоров были припасены еще какие-то забавы, то Гермиона к ним не имела никакого отношения.
Казалось, что со времени появления торта до начала представления прошли годы, хотя на самом деле, Гермиона знала, все произошло за несколько секунд. Она не могла сдержать ухмылку, прочно расположившуюся на ее лице. Так ему! Это был ее самый удачный план под названием: «Как стереть эту ухмылку превосходства с противной физиономии Снейпа». Ну, или, по крайней мере, один из удачных.
Все заворожено смотрели, даже не догадываясь, что их ждет дальше – впрочем, и сама Гермиона была не вполне уверена в дальнейшем развитии событий – как вдруг свечи на торте внезапно погасли. И прежде чем кто-либо смог что-нибудь сказать или сделать, верхушка торта распахнулась, оставшись болтаться сбоку, словно была прикреплена к одному краю торта (а так оно и было). Присутствующие стояли с раскрытыми ртами, очевидно, пораженные подобным поворотом событий, но вновь никто не успел произнести ни слова, как из торта выпорхнула женщина.
Гермиона внимательно наблюдала за выражением лица каждого из присутствующих, пока Тонкс вылезала из торта. Разумеется, женщина выглядела не как Тонкс; молоденькая преподавательница воспользовалась своими уникальными способностями, и результат поражал. У женщины, стоящей сейчас перед ними, были темно-рыжие волосы, красивыми локонами спадавшие ей на спину, а косая челка закрывала ей левый глаз. Ее кожа была идеально бледной и покрыта мастерским макияжем, подчеркивающим высокие скулы и полный рот. Зеленые глаза и длинные, густые черные ресницы завершали картину.
На ней было надето изумрудно-зеленое, все в блестках, боди – разумеется, без рукавов и не порывающее ноги. Чуть больше, чем купальник; причем, довольно смелый купальник. Как спереди, так и сзади на одеянии имелся глубокий вырез, показывающий достаточно сверкающе-бледной кожи. Гермиона на секунду задумалась, каким образом этот топик держался на Тонкс – наверное, при помощи магии, решила она.
Музыка продолжала играть, пока Тонкс порхала – да, да, именно так! – по комнате. На ногах у нее были натянуты колготки в крупную сеточку, а обута она была в туфли на тонюсеньком высоченном каблуке и с открытыми мысками. Казалось, что ее каблуки были минимум сантиметров двенадцать по высоте. Да как же она ходить на них умудряется? Гермиона решила, что сейчас не совсем подходящее время для подобного вопроса.
Снейп хранил молчание. Было похоже, что он примерз к полу. И еще он пожирал Тонкс глазами – Гермиона не могла бы по-другому описать его выражение глаз. Впрочем, большинство мужчин в комнате глазели на Тонкс с не меньшим интересом. Черт, да мы же все от нее глаз оторвать не можем!
Как ни удивительно, первым вышел из оцепенения Рон.
- Галлеоны! У меня есть галлеоны, и много! – закричал он, как сумасшедший, размахивая зажатыми в кулаке золотыми монетами. Да, наверное, не стоило так удивляться его быстрой реакции.
Тонкс, однако, совершенно не смутилась. Она подошла к Рону – или, скорее, проскользила – и спросила хрипловатым голосом:
- И что от меня требуется?
Рон задумался, и Гарри, воспользовавшись этим моментам замешательства, ринулся вперед, сунув свой кошель с галлеонами прямо под нос Тонкс.
- Эй! Я первый предложил! – разозлился Рон.
- А зато у меня больше! – закричал Гарри.
- А я симпатичнее!
- А я умнее!
- А я храбрее!
- Да ты пауков боишься, ты, козел!
- Ну, да, зато я не падаю в обморок при виде дементора!
- Заткнись, Рон, это было на чертовом третьем курсе!
- Ну, все равно я лучший выбор.
- А ну прекратите, оба! – заорала Джинни. – Вы бесполезные придурки. Уберите золото, она не, - Джинни перешла на шепот, - проститутка. – Тут она остановилась и посмотрела на Тонкс. – Ведь так? – спросила она у нее, старательно отводя глаза.
Но Тонкс просто протанцевала мимо, не обратив внимания на вопрос. Джинни, Рон и Гарри замолчали. Тонкс же тем временем начала соблазнительной походкой приближаться к Снейпу.
- Привет, деньрожденьский мальчик, - промурлыкала она низким голосом. Несмотря на то, что она говорила очень тихо, ее слышали все, находящиеся в комнате. Тонкс положила одну руку на плечо Снейпа, но тот лишь смерил ее презрительным взглядом. На какую-то секунду уверенность Тонкс пошатнулась, она убрала руку, остановившись напротив мастера зелий, не уверенная, что ей следует делать дальше.
Однако она очнулась очень скоро, и на этот раз обвила шею Снейпа уже обеими руками, прежде чем он успел раскрыть рот. Гермионе даже пришла в голову дикая мысль, что Тонкс собирается поцеловать Снейпа, как вдруг он внезапно сделал шаг назад, вырвавшись из объятий сирены. Он, как загнанный зверь, прыгнул к выходу, и, прежде чем кто-либо смог его остановить, открыл дверь... Но к счастью то, что оказалось за этой дверью его остановило.
Он попятился от двери обратно в комнату. Гермиона выгнула шею, стараясь увидеть, что вызвало такую реакцию. Когда, наконец, это предстало перед ее глазами, она не смогла сдержать широкой улыбки. Впрочем, она и не собиралась ее сдерживать. Потому что в дверном проеме в свете прожектора стояли три восточных танцовщицы.
Их тело покрывал красивый загар, черные локоны были собраны в экзотические косички и убраны назад, открывая красивые лица. Они были похожи на вейл, потому что, глядя на них, нельзя было выделить каких-то отдельных черт, а только чарующую красоту. Единственным, что ярко выделялось, были их глаза – с густыми ресницами, густо намазанные тенями.
Первая девушка была одета в широкие красные штаны на бедрах, сужающиеся на лодыжках, на талии позвякивали золотые цепочки, отражая свет прожектора.
С прибытием этого более экзотического развлечения, Тонкс была забыта. Впрочем, Гермиона о ней не беспокоилась, она знала, что Тонкс сама о себе позаботится.
- Ты всегда был амбициозен, Северус! – воскликнул Флитвик, театрально отбрасывая назад бокал, в котором, как подозревала Гермиона, плескался отнюдь на пунш. А может, профессора на самом деле были просто мелкими хулиганами. Она покачала головой и улыбнулась.
- Добро пожаловать, леди, - поприветствовал танцовщиц Дамблдор. Глаза его сияли от удовольствия. – Деньрожденьский мальчик вот там.
Первая танцовщица направилась к Снейпу. Профессор стоял, прижавшись к стене, метаясь взглядом по комнате, от одного улыбающегося лица к другому. На секунду его взгляд пересекся с взглядом Гермионы, и он быстро посмотрел в другую сторону, а затем снова на нее, в подозрении сузив глаза. И тут Гермиона ухмыльнулась, этакой ленивой, вызывающей ухмылкой, которую она хранила специально для этого момента. Снейп приподнял бровь и сделал один осторожный шаг от стены. Гермиона не отводила взгляда, надеясь, что он сделает это первым. Но он тоже держался. Ее ухмылка стала насмешливой, и она послала ему воздушный поцелуй.
Теперь он уже полностью отошел от стены, выйдя на середину комнаты. Его подбородок был гордо поднят, плечи расправлены, а осанка была до болезненного прямой. И Гермиона поняла. До сих пор она не была уверена, но сейчас она точно знала – он принял вызов. Нравилось ему это или нет, он вступил в ее игру. И он собирался ее выиграть. Возможно, ему и не нравилось, что его вовлекли в нее насильно, но теперь, Гермиона знала, он будет наслаждаться ею не меньше, чем она сама.
А Гермиона, конечно, не возражала. Потому что она была точно также уверена в своих силах, как и он. И она была готова размазать эту наглую ухмылку по его лицу – конечно, не буквально.
С другой стороны, могло получиться и иначе…